Саакашвили: Менеджмент и политика

        Легенды об «эффективном менеджере из Грузии»,  которому удалось в кратчайшие сроки модернизировать страну, провести либеральные реформы, искоренить коррупцию и осуществить глубокие системные преобразования, то и дело проявляются в странах, где рассуждения о необходимости системных реформ наталкиваются на проблему сопротивления постсоветской бюрократии и консервативного социума.
        Однако если внимательно проанализировать итоги шестилетней деятельности Михаила Саакашвили, невозможно не согласится с неоднократно высказанным мнением, что политика, как таковая, всё-таки шире и несравнимо сложнее «менеджмента». Первое не сводится ко второму.
        Более того, часто именно эффективность менеджмента приводит к очень серьезным политическим проблемам. Вплоть до того, что возникает вопрос о «самоцельности» и субстантивности тех или иных преобразований, приводящих, в конечном итоге, к системным сбоям всей государственной машины или стратегическим поражениям во внешней и внутренней политике.
        Наглядным примером данного противоречия является современная Грузия под руководством Михаила Саакашвили.
        Слов нет, Грузинскому лидеру действительно удалось за кратчайший срок очень и очень многое: В течении всего пяти лет после бескровного смещения с поста Президента Шеварднадзе, бюджет Грузии увеличился в восемь раз(!) – с 500 миллионов долларов в 2003 году, до 4 миллиардов к 2008-м; рост ВВП все эти годы измерялся двухзначными цифрами а инфляция не превышала 5-6 процентов в год; ещё более впечатляющи структурные преобразования, осуществлённые по программе известного бизнесмена, Кахи Бендукидзе: государственный аппарат сократился в несколько раз. Причём, на смену поколению советской бюрократии пришла генерация, более восприимчивая к ценностям либерализма и функционирования рыночной экономики; значительно сокращены налоги; Упрощены и сведены к минимуму процедуры начала и ведения бизнеса; Во многих сферах действует принцип «одного окна», электронных форм декларирования и регистрации; уведомительный характер приобрели важные процедуры, занимавшие прежде многие недели и даже месяцы. Власти смогли «калёным железом» выжечь из государственного аппарата коррупцию, что улучшило инвестиционный климат а Грузия вышла на первое место в СНГ по объёму инвестиций в пропорции с ВВП и количеством населения.
        Как итог – страна совершила впечатляющий прыжок вверх по рейтингам мировых агентств.  В том числе самым престижным и важным. Таким как доверия к платежеспособности и кредитной ответственности.
        Всё это тем более впечатляюще, если учесть, что у Грузии нет практически никаких собственных энергетических ресурсов. Тем не менее, за два-три года властям удалось привлечь именно в энергетику сотни миллионов долларов. В результате чего, Грузия из импортёра электроэнергии превратилась в её экспортёра.
        Саакашвили удалось создать практически новую полицию. Согласно опросам общественного мнения, эта структура, считающаяся в эпоху Шеварднадзе насквозь прогнившей и коррумпированной, пользуется в обществе огромным доверием, уступая в этом лишь Грузинской православной церкви;
        Команда Саакашвили смогла сломать ожесточённое сопротивление старой советской интеллигенции и осуществить революционную реформу в системе среднего и высшего образования – введя единый государственный экзамен и полностью исключив тем самым не только коррупцию, но и протекционизм, кумовство и круговую поруку при поступлении в вузы;
        Впечатляющих успехов удалось добиться в модернизации и улучшении инфраструктуры, в первую очередь дорог; А банковская система Грузии  считается одной из самых развитых и надёжных на всём пространстве бывшего СССР и восточной Европы.
        Всё это правда. Её невозможно отрицать, как и невозможно не признать в данном случае значение личных качеств президента: Конечно, его напористость, целеустремлённость, бескомпромиссность, способность принимать волевые решения, работоспособность, доходящая до фанатизма, сыграли свою роль.
        Однако на этом менеджмент заканчивается и начинается сфера политики.

Цена вопроса
       

        Стержень любого политического дискурса о реформах - цена, которую приходится платить за их проведение. Причём, в данном случае, речь даже не идёт о страданиях конкретных людей, изгнанных в возрасте 50-ти лет из государственного аппарата в процессе его сокращения, либо о повышении цены на электричество для населения с 4-х до 11 центов(!) за киловатт, а также иных «болезненных» методах структурных преобразований. Гораздо более существенно (именно с точки зрения целесообразности строительства либерального общества) другое: «цена» в Грузии может оказаться настолько высокой, что конечный итог (построение нормально функционирующей демократии) будет не только не достигнут, но, более того, дискредитирован.
        Ведь если в процессе борьбы с коррупцией не обращать внимание на такие «мелочи» как презумпция невиновности, верховенство права, в том числе прав человека, независимость суда (который всегда можно обвинить в «коррупции» в случае принятия неугодного властям «Антиреформистского» решения), то в пылу борьбы за ломку старых, отживших общественных институтов и построения новых, можно уничтожить или дискредитировать те фундаментальные ценности, без которых демократия и либерализм лишаются своей сути.
        Ведь, в конце концов, рыночная экономика не самоцель, а лишь средство?
        Наглядным примером данного противоречия стала история с конфискацией имущества, приватизированного во время правления Шеварднадзе. Создав дееспособную систему борьбы с коррупцией, «эффективный менеджер» Саакашвили допустил грубейшую политическую, системную ошибку – он не заметил (или не обратил внимание), что машина, заработавшая на всю мощь, начав перемалывать коррумпированных чиновников, постепенно, но неотвратимо дошла до простых граждан, которые с их помощью приватизировали средства производства. Но если приватизация поголовно производилась с нарушением закона, то есть в результате коррупционных схем, то совершенно логична отмена её результатов и привлечение к ответственности не только взяточников, но и взяткодателей!
        Как результат, сотни и сотни граждан вдруг начали «дарить государству», в результате процессуальной сделки со следствием (ещё одна революционная норма, введённая Михаилом Саакашвили), акции предприятий, дома, земельные участки. . . . . . .
        Естественно, делали они это не из бескорыстной любви к родному государству а чтобы избежать ответственности за дачу взятки и махинации с приобретением имущества 10-15 лет назад. «Подаренное» государству вновь выставлялось на аукцион и приносило бюджету огромную прибыль. Но прецедент отмены результата приватизации создан!
        Власти осознали ошибку, спохватились, предложили внести в конституцию норму, запрещающую конфискацию имущества под любым предлогом, но было уже поздно. Как едко заметил народный защитник («Омбудсмен») Грузии Созар Субари:  «Никакая конституционная норма не может запретить прокуратуре бороться с коррупцией, а гражданину – дарить имущество любимому государству».
        Граждане, попавшие под «нож» прокуратуры очень неохотно делятся своими воспоминаниями. Но один из них, Уча Г. Всё таки рассказал slon.ru о своих злоключениях. Его рассказ интересен тем, что абсолютно типичен: «Меня вызвали в краевую прокуратуру и потребовали рассказать, как я приватизировал участок земли в центре города Сигнаги, который затем сдал под вещевой рынок. Я сказал, что всё сделал правильно, по закону. Показал документы. Но они, со своей стороны, показали мне видеозапись бывшего заместителя главы районной администрации Сигнаги, который сознаётся, что брал взятки и называет, в том числе, мою фамилию. Я тоже признался – а что оставалось делать? Разве во время Шеварднадзе можно было начать и вести бизнес без взяток? В Прокуратуре заявили, что у меня есть выбор. Либо я немедленно иду вместе с их представителями к нотариусу и оформляю дарственную земли на государство, либо меня арестуют за дачу взятки. А имущество суд всё равно отберёт, потому, что законом предусмотрена конфискация».
        Второй типичный случай: В 1996 году, уроженец гори Джемал Циклаури приобрёл на конкурсе участок земли в центре Города и построил рынок. В 2004-м, гражданин Алуда Джохадзе обратился в прокуратуру с иском против администрации рынка, где его обсчитали на 2 лари (примерно 1,3 доллара), после чего прокуратура возбудила против Циклаури уголовное дело и тот подарил землю государству.
        Когда журналисты спросили у представителя местной администрации, что он думает о деле Циклаури, тот ответил «По всей видимости, у него просто взыграла совесть. Он то знает, что в своё время прибрал к рукам государственное добро за бесценок. Вот и принял решение оформить дарственную».
        Естественно, подобная практика касалась не только мелких приватизаторов. В 2004 году, почти сразу после ареста, зять экс-президента Шеварднадзе, Георгий Джохтаберидзе «Подарил Государству» опцион крупнейшей в стране сети мобильной связи Magticom стоимостью в 15 миллионов долларов. Джохтаберидзе был арестован за сокрытие налогов, но после оформления дарственной, его освободили и он уехал в Европу вместе с семьёй.
        Сразу после революции роз, близкий родственник (сын брата) Шеварднадзе, Нугзар, считавшийся королём бензинового бизнеса, «добровольно подарил» государству 16 этажный дом, который приобрёл ещё в начале 90-х годов.
        Бывший начальник департамента дорожного строительства, Давид Саларидзе, сбежавший в конце 2003 года в Сочи, лично звонил оттуда прокурору, возбудившему против него уголовное дело за взяточничество и после каждого звонка оформлял у сочинского нотариусу дарственную (в пользу государства) на имущество в Грузии ценой около миллиона долларов. Таким способом он за год телефонных переговоров подарил бюджету до 12 миллионов долларов. Причём часть перечислил наличными.
        «Дарили» бюджету свои акции в самых разных предприятиях - от лёгкой промышленности, металлургии, химических производств вплоть до бань и магазинов. Естественно, владелицам было нелегко расставаться с собственностью. Тем более молчать о «принудительно-добровольном» характере своего поступка. Однако, во первых, прокуратура оперировала доказательствами коррупционности сделок по приватизации. Во вторых, имущество, стоившее миллионы, они действительно прибрали к рукам за грошы. В третьих, после оформления дарственной, прокуратура заключала с ними процессуальное соглашение, по которому они не имели права разглашать детали сделки со следствием.
        Примечательно, что наибольшее количество интервью и пресс - конференций бывших владельцев, рассказывающих о нажиме со стороны властей с целью оформления дарственной, приходится на период осени 2007 года, когда в Грузии начались массовые акции протеста и всем оппонентам власти показалось, что она вот-вот падёт.
        Примерно в то время, бывший владелец Кутаисского автозавода, Амиран Нацвлишвили, подаривший государству (дарственные во всех случаях оформлялись на министерство экономики) завод, приватизированный им в 90-е годы практически за бесценок, подал иск в страсбургский суд по правам человека и до сих пор ожидает вердикта. Причём живя за рубежом.
               В результате всей этой кампании «возвращения государству незаконно приобретённого имущества», доверие самих грузинских граждан к институту неприкосновенности собственности подорвано. А ведь это – основа основ!!! Вот вам и нагляднейший пример того, что политика сложнее, многограннее, глубже, тоньше даже самого эффективного менеджмента. Она, по самой сути своей, не терпит прямолинейности, бескомпромиссности и бычьего напора.

Кадры свидетельствуют

        Может ли хороший менеджер допускать катастрофические ошибки при подборе кадров? «Катастрофичность» - это не оценка критиков Михаила Саакашвили, а термин, произнесённый самим президентом. В ходе одного из выступлений, он назвал своей «катастрофической ошибкой» назначение Ираклия Окруашвили  на посты главы МВД, Генерального прокурора и Министра обороны.
        Причём, судя по тому, что Окруашвили в течении трёх лет (с 2003 по 2006) переводился с поста на пост, «эффективному менеджеру» было очень трудно эту ошибку признать – пробуя соратника в разных ипостасях.
        В конце концов, когда «неистовый Ираклий» наломал дров во всех возможных сферах и дошёл до прямых оскорблений Российского государства и русского народа (рассуждая о качестве грузинского вина, поставляемого в Россию) а также громогласно объявил о намерении встретить новый год в Цхинвали, его, наконец, отправили в отставку.
        Но, как и в случае с приватизацией, исправлять системную политическую ошибку было поздно: Окруашвили, к тому времени, накопил достаточно ресурса, чтобы жестоко отомстить: именно он стал «заводилой и поджигателем» взрыва социального недовольства в ноябре 2007 года, когда часть социума, ожесточённого реформами, отплатила властям сполна: уличными боями, баррикадами и попыткой штурма правительственных зданий. после чего президенту пришлось вводить чрезвычайное положение, отбросившее страну (в том числе в глазах международного сообщества и инвесторов) на годы назад.
        Кстати, та же война в Августе 2008 года, по большому счёту, – итог радикальных реформ, поскольку «эффективному менеджеру», опасающемуся нового взрыва социального котла, перегретого болезненными мерами, было просто необходимо акцентировать внимание общественности на происках внешнего врага (стремящегося к расчленению страны) с тем, чтобы добиться национальной мобилизации и, таким образом, упрочить свою легитимность.

Верховный менеджер

            Однако самым наглядным свидетельством и даже символом вышеупомянутого противоречия стала трагедия, постигшая Грузию и Грузинскую армию в августе 2008 года.
        Следует отметить, что армия была любимейшим детищем «Эффективного менеджера». Михаил Саакашвили занимался её строительством ежедневно. Все, даже сравнительно мелкие вопросы снабжения, оснащения, подбора кадров и боевой подготовки решались при участии верховного главнокомандующего.
        В течении нескольких лет, грузинская армия была оснащена самым современным оружием, зарплата военнослужащих выросла в 20-30 раз по сравнению с 2003 годом, обеспечено полное бесплатное медицинское обслуживание солдат, офицеров и членов их семей, построены военные базы с великолепными условиями службы и жизни.
        То есть, эффективность менеджмента в данном случае была нагляднее всего и выше всяких похвал. Но крах августа 2008 года стал результатом того, что менеджер был не способен решить главную проблему: как не довести дело до войны с Россией и Российской армией. Эту задачу мог решить только политик.
        Кроме того, во время войны проявилось ещё одна системная ошибка: великолепно оснащённая, подготовленная лучшими зарубежными специалистами армия оказалось абсолютно небоеспособной. Грузинские солдаты-контрактники и офицеры не проиграли. Они (хуже того) практически вообще не воевали.
        Получилось, что при строительстве новой армии «эффективный менеджер» допустил системную политическую ошибку: Он изгнал из неё солдат и офицеров, имеющих хоть какой то боевой опыт, наотрез отказался от советской системы призыва и полностью укомплектовал армию контрактниками, то есть людьми, единственным мотивом которых, на самом деле, было погашение кредита, полученного в банках под гарантии военного контракта. Естественно, такой контингент не стал бы рисковать жизнью. Просчитать эту системную ошибку опять таки мог лишь политик но не менеджер. Даже самый лучший. То есть, в результате грамотного менеджмента, концентрации и разумного распределения ресурсов, блестящей логистики и организации, Михаилу Саакашвили удалось в кратчайший срок создать структуру, которая оказалась неспособной выполнить свою функцию.
        Таким образом, новейшая история Грузии наглядно свидетельствует: Эффективный менеджер вполне может быть неудачливым политиком.
        Говорят, когда гениальному Эйнштейну предложили занять пост президента Израиля, он отказался со словами: «Политика – наука гораздо более сложная, чем физика».